Замок стоял на ушах который день - из кладовых вытаскивалась снедь, судорожно перестилались постели и вытиралась пыль. Всюду, а кое-где и по нескольку раз, согласно велению управляющего, орлиным взором обозревавшим вверенный ему фронт работ. Его тоже можно было понять, поскольку над любым местечковым тираном всегда был кто-то выше. И страшнее. И видит бог, лучше пересмеивающимся служанкам не встречаться с тем самым, кто был "выше". Найджел устало протер вспотевший лоб платком, не представляя, как же именно сэр Гисборн намеревался "проверять" качество выполнения весьма ценных указаний, присланных письмом от самого шерифа. Если в его комнаты уже отнесли третий кожух с крепленным вином. И это только за одно лишь утро. День обещал быть ... интересным, храни их небеса.
Черный рыцарь в этот момент подумывал о том же самом, катая по столу опрокинувшийся кубок - все что окружало его можно было описать лишь одним словом. Страх. Колючий, ядовитый, озлобленный. Они косились на него голодными крысами, пуще всего мечтая, чтобы злобный "властитель" в одно утро просто-напросто не проснулся бы. Но, увы и ах, у Гисборна было просто прекрасное здоровье, чтобы так внезапно осчастливить местный сброд без видимых на то причин. А вот с настроением и душевным равновесием дело обстояло несколько хуже. Гай толкнул черненное серебро чуть сильнее, чем следовало, опрокинув его со столешницы на пол - все равно пустой. Он изменил нормам приличного поведения с самого начала, презрев саму возможность вкушать вино из кубка, как заведено в обществе. Кто ему был указ? Вернее, кто тут был тогда за главного, если не он сам!?
К тому же, звук упавшей посудины, покатившейся по полу, внезапно показался слишком уж резким и неуместным - мужчина сначала даже привстал со стула, чтобы его поднять, но опомнился еще на половине движения. Еще чего, что тут мало дармоедов?
- Найджел, песий ты сын! - глухо крикнул Гисборн, откидываясь на спинку и прислушиваясь к затихшей возне в коридоре. - Живо тащи сюда свою задницу. - кто-то уж слишком старательно делал вид, что не отирался вокруг покоев Гая, чтобы это было правдой.
- Я прекрасно знаю, что ты там, - зло рявкнул мужчина, стукнув кулаком по столу. Что за сброд, что за шваль его окружает!?

Небеса не могли послать ему иной кары - Гисборн страдальчески поморщился, когда в открытую дверь вошла эта служанка. В такие минуты рыцарь был готов уверовать в наличие божественного проведения и расписаться в своем собственном ничтожестве перед замыслами Высших Сил. Иначе описать тот факт, что когда мужчину терзало неясное душевное страдание, которое можно было заглушить лишь вином и объятиями сметливой девахи, ему ниспосылают... это недоразумение.
- Выполняй, зачем пришла, - буркнул Гай, прикрывая глаза рукой. - И подними кубок с пола, разумения хотя бы на это хватит? - он все равно не понимал, почему всякий раз цеплялся к этому цыпленку, почему не потерять её из вида в толчее прочей дворни. Девчонка смела дерзить - не словом, так делом, так поступали многие, так что к своему столу мужчина давно подпускал лишь проверенного слугу, прирученного настолько, что походил на лично вскормленного пса. Этот пример Гисборн перенял с шерифа ДеРено. Иначе пришлось бы до бесконечности играть в кукушкины гнезда с соседом или с учтиво склонившейся прислугой, пытаясь угадать, в каком же блюде меньше плевков, чем тушеного мяса, передвигая накрытые тарелки круг за кругом.
Впрочем, сегодня обстоятельства могли разрешиться и по совершенно иному пути. Гай искоса взглянул на девушку, смотревшую строго  перед собой, пытаясь скрыть напряжение за быстрыми действиями, явно не столь отточенными, как хотелось бы. Некоторые прислужницы умудрялись управиться за тридцать ударов сердца, производя гораздо меньше шума. Еще бы, перестилать кровать, как это низко и подло. Но спешка губительна - Гисборн вдруг почувствовал себя, как на охоте. А добыча была так близка, почему же раньше он был так слеп?
- Сноровка приходит с опытом, не так ли? - вкрадчиво спросил он, вставая на ноги и поднимая с пола простыню, вылетевшую из рук Шанталь от слишком уж резкого всплеска над кроватью. - Кажется, я должен сообщить о таком проступке управляющему, -  Гисборн криво усмехнулся, небрежно комкая ткань и приближаясь к замершей девчонке.
- Или мы сможем уладить эту досадную оплошность как-то иначе? - мужчина кончиком пальца приподнял девичье личико, рассматривая её, как диковинную зверушку.

И кого она пыталась обмануть этой скромностью, пряча возмущенный взгляд за пушистыми ресницами, пытаясь держаться продиктованной роли скромной служанки, которая все никак не может взять в толк, что же от неё хотят?
-  И куда же так спешит та, по которой плачут дворовые колодки? – несколько приукрасил действительность Гисборн. Еще чего, запоминать все прегрешения служанок, выплескиваемые на него управляющим под видом ежедневного отчета о ходе подготовительных работ. Хватало и того, что он это вовсе выслушивал. И терпел их мелкое пакостничество, попросту не желая мараться, прикрываясь набившим оскомину правилом, что дескать, рыцарь никогда не поднимет руку на представительницу слабого пола.
- Вот ведь, а мне показалось, что мы только-только начали понимать друг друга, - он ощерился в застывшее лицо наглой девчонки, внезапно охваченный странным приступом ненависти. Что же, служанке можно было только посочувствовать, хотя какие к ней были счеты? Гай даже не мог припомнить, как её зовут. Впрочем, а какая была разница?
- Неужели, я настолько страшный? – мужчина грубо сгреб её волосы в кулак, вынуждая запрокинуть голову. Что только нужно этим продажным тварям, раз почти каждая давала ему понять, насколько он не совершенен?! Что, перед каждой нужно расстилаться воркующим голубем, так простите, перья ворона на белые ангельские крылья не сменить! Такие чудеса бывают только в сказках, которые читают милым девочкам их матери, обманывая и обманываясь. Чуть сощурь глаза, родная, и пахнущий потом простолюдин превратиться в благородного принца. Вот только, все равно придется целовать жабу, только из года в год. И плодить нелепых лягушат, веря в свой наставший счастливый конец.
Гисборн безжалостно взирал на вытянувшуюся в струнку девчонку, свободной рукой задирая её подол, наплевав на толком незакрытую дверь и возможные крики. Пошло все к черту! Пришла пора соответствовать своей паршивой репутации.
А кому-то просто сегодня не повезло.

Гай только морщился, не воспринимая жалобные писки всерьез, захваченный древним инстинктом утвердить свое превосходство над этим мелким недоразумением. А яростное сопротивление только подогревало желание смять, сломить, расцветить синяками эту почти просвечивающую кожу, сделать так, чтобы она наконец заткнулась… Возможно, если бы пальцы Гисборна не увязли в волосах вырывающейся девчонки, как птица в тонких шелковых силках, он и вовсе схватил бы служанку за горло. Это даже показалось ему весьма удачной мыслью, но воплотить её Гисборн не успел.
Девка вывернулась из хватки разъяренной кошкой, от души двинув ему в низ живота. Оглушающая боль отрезвила мужчину, вернув к страданиям своего собственного тела вместо сомнительного счастья обладания чужим. 
- С-сука, - прошипел скорчившийся было рыцарь, быстро беря себя в руки и не позволяя противнице долго торжествовать. – Стража! – рявкнул он так, что казалось дрогнули стены замка. Сделать вид, что и эти звуки не достигли их слуха те уже не могли, тенями появляясь в дверном проеме. Гремящими доспехами, но все же.
- В темницу тварь! В казематы, на хлеб и воду! – прорычал Гисборн, смахивая с лица волосы и прожигая дрожащую девчонку ненавидящим взглядом. Мог бы – отправил сразу на плаху. Впрочем, а кто его остановит? Голос совести, пф…
- Предупредите мистера Джеймсона, что мне сегодня понадобятся его услуги. – прошипел он злобным тоном, окончательно выпрямляясь и мерзко улыбаясь. Конечно, Локсли было далеко до пыточных устроенных в том же Ноттингеме. Но слава местного палача шла впереди него семимильными шагами. Да что там шла, она летела, страшась, что на неё падет тень этого злобного человека. Не столь массивная, каким обычно представлялся заплечных дел мастер. Но от медоточивого голоска этого, словно бы высушенного человека, даже у Гая шел мороз по коже.

Отредактировано Gideon Graves (2014-07-01 16:24:40)

Стражники уже давно уволокли чертовку с глаз долой, но Гисборн все никак не мог успокоиться, по вполне понятным причинам, лишенный возможности метаться по комнате, а то и вовсе разнести обстановку, мучимый неутоленным приступом гнева. Стиснув кулаки, мужчина что было мочи ударил по многострадальной столешнице, так что на полу оказался не только кубок, но и кожух с вином и писчие принадлежности. Ведь, он вроде как занимался «важными управленческими делами» в такой интересной компании.
- Милорд? – а вот теперь управляющий сам явился под его взор, привлеченный шумом и грохотом. И успокоенный тем, что «жертвенная кровь» вроде как пролилась и его миновала чаша сия.  – Вы желали послать за палачом? – раз об этом знал Найджел, значит и весь замок был в курсе волеизъявления хмельного правителя. Гай смерил собеседника нечитаемым взглядом, всей душой улавливая охвативший того трепет.
- Конечно. Джеймсон один из любимчиков шерифа, странно было бы не пригласить его на праздник, устраиваемый нашим господином, верно?
- Д-да, конечно, но… Бал же будет в конце недели? – вопросительным тоном пробормотал мужчина, не понимая тонкости насмешки.
- Что вы говорите? – рыцарь ненавязчиво скосил глаза на разбросанные вещи, вынудив слугу проявить поразительную расторопность в наведении порядка. – Поразительная наблюдательность, ведь идет всего лишь пятый день суматошной подготовки. – Найджел вскинул на хозяина глаза, неуверенно повторяя усмешку, змеившуюся на губах Гисборна.
- А вы распорядились, чтобы сегодня…
- Я распорядился, чтобы Локсли был готов принять гостей уже завтра в полдень. – перебил Гай, упиваясь растерянностью коленопреклоненного слуги. – И раз уж, свита шерифа имеет неосторожность прибыть в срок, смею ли я рассчитывать на исполнение своих скромных чаяний? Или вы желаете разделить участь этой… как её там.
Управляющий затряс головой, отрицая саму возможность такого исхода. Судьба Шанталь целиком и полностью лежала лишь на плечах самой взбалмошной девицы, ничего такого не подумайте…
- Завтра же и пошлете гонца к Джеймсону, пусть передаст приглашение сэра Роберта устно. – Гисборн сделал вид, что поверил этой явной и неискренней демонстрации верноподданнических чувств. А Найджел воспользовался выдавшейся возможностью, чтобы унестись прочь и распространить благую весть среди интересующихся, что прямо сейчас никто не собирается сечь злосчастной Люмьер голову. Чернь впала бы в неистовый восторг, если бы не осторожное подозрение, что беда все-таки может настигнуть сумасбродку через несколько дней.

- Вы только посмотрите, самый настоящий хищный коршун залетел к нам на огонь! Черен, как темное исподнее ночи, бегите-спасайтесь от его тяжелого взгляда, горлинки. От острых когтей и... заостренного крючком клюва! - верещал, разряженный в аляповато яркие цвета, шут, потрясая бубенцами, пришитыми к рогатому колпаку . Гисборн только морщился в ответ на такие нелепые подначки, пусть даже этот назойливый перезвон и вгрызался в его болящую голову, как сотня раскаленных на горниле иголок. Праздник медленно приближался к своему разгару, суля скорейшее избавление от всей этой шелухи. Гаю уже пришлось держать "ответ" перед Робертом, пребывавшего в весьма странном расположении духа. Впрочем, разве мог шериф мятежного края снисходительно потрепать своего приспешника по щеке, поблагодарив за прекрасно устроенный вечер? Вернее, он-то мог, но пристало ли это?
Так или иначе, но властитель окрестных земель в перерыве между сменой блюд, все-таки нашел время и пожурил Гисборна за недостаточную выдумку, которую он проявил, дабы придумать себе образ для сегодняшнего костюмированного бала. Гай вежливо поклонился в ответ на сие волеизъявление, слишком уж красноречиво не обратив внимание милорда, что в принципе не утруждал себя поиском какой-либо замены извечному образу. «Гаер подражает соловью, но скрывает ворона под маской...» - так, кажется, пелось в какой-то балладе.
- Ваше птичье темнейшество! - но и спускать все с рук Гисборн не собирался. Шут коротко вякнул, прижатый за горло к стене, мгновенно протрезвев, опомнившись и, судя по проступившей на размалеванной роже мертвенной бледности, даже успел отдать богу душу, удерживая вертлявую изменницу за скользкий край подола.
- Если твое прискорбное остроумие не претерпит должного изменения в короткий срок, то я буду вынужден, на правах доброго самаритянина, познакомить тебя с кровавым орлом, - рыцарь вежливо замолчал, словно пытался расслышать внятный ответ в едва различимом сипении. - Ты же знаешь, что это за птичка, не так ли? - парень судорожно сглотнул, теперь уже пытаясь просто-напросто врасти спиной в шероховатую кладку. Его можно было понять.
- Северяне, какими бы варварами их не считала святая матушка церковь, всегда отличались выдумкой в плане пыток, вы правы-правы, сэр Гай. - вкрадчивым елеем растекся голос подоспевшего палача. Мистер Джеймсон все время потирал суховатые руки, словно бы мерз, несмотря на ревущий огонь в камине, массивную шубу или неизмеримое количество выпивки на столе. Или стирал невидимую глазу кровь, а то и втирал в кожу, умащивая её лучше любого восточного масла. - Совершать величайшее измывательство над человеческим телом, когда казнимый воспринимает каждое прикосновение палача, как благодать. Как путь в их воинственный рай. И этот звук, с которым ребра...
- Достаточно! - Гисборн отпустил обмякшего шута, теперь не сводившего глаз с тощих пальцев подошедшего гостя, "распустившихся", как некий диковинный цветок. - Не стоит омрачать сегодняшний вечер такими историями, сударь.
- Кому мрак, а кому сияние, сэр Гай, все зависит от того, как взглянуть. - Джеймсон пожал плечами, неспешно отступая в сторону, испытывая явное удовольствие от того, как при его приближении затихают голоса и смолкает смех.
- Если этот человек заметит твое состояние... - мужчина взглянул на скорчившегося у его ног мальчишку, явно узревшего порог своей жизни, можно сказать, даже ступившего на него одним остроносым сапогом, но поспешно осекся. Что это, он собрался давать советы?! И кому?!
Рыцарь провел ладонью по лбу, почувствовав пресыщение сложившейся ситуацией. Нужно было подышать свежим воздухом, жизненно необходимо - все равно, никто не станет горевать по его отсутствию в душном зале. Тишина, прорывавшаяся сквозь распахнутые входные двери, оказалась благословенным лекарством от всех ненужных дум. Хоть у Гая и складывалось странное впечатление, что он забыл о чем-то важном.
Позади него раздались чьи-то стремительные легкие шаги - рыцарь возвел глаза к безучастному небу и медленно повернулся в сторону нарушителя его покоя. Нарушительницы. Проклятье...
- Миледи, вы заблудились? - тихим и крайне вежливым тоном осведомился он, пытаясь припомнить, как же её зовут.

- Гай Гисборн, миледи, и это честь для меня быть представленным столь известной даме. - заученно ответил Гай, едва заметно склоняя голову и подавая девице руку, дабы препроводить её в залу, которую та никак не могла найти. Или попросту помочь выпрямиться из реверанса, как пристало поступать истинному рыцарю, последователю всех немыслимых кодексов и прочие бла-бла-бла на высокие темы вроде чести и образа той Прекрасной Дамы, которую надлежало всеми силами защищать от скверны. Возможно, в древних легендах можно было на самом деле встретить подобных героинь, но самому Гисборну пока что не везло. Любая из встреченных им аристократок на поверку оказывалась доступнее любой подавальщицы в придорожной таверне. И это нисколько не мешало столь блистательным особам разговаривать с ним чуть ли не через презрительно поджатые губки, словно заостренные крысиные носы настойчиво обоняли аромат конюшен, сеновала и навоза - чем там должны были пахнуть выходцы из низов общества? Не столь благородные и не могущие похвастаться чистотой крови до пятнадцатого колена. Скользкие, лживые стервы - пренебрежительные к какому-то там наместнику Локсли, пока на них был обращен хоть один взгляд из недосягаемой курии. И сходящие с ума, как течные мартовские кошки, стоит им только обрести хоть малейшую уверенность в том, что никто и никогда не подумает на возмутительный характер некоторых уединенных разговоров. Леди и этот Гисборн, пф, это же даже звучит смешно!?
- Ваши земли совсем недавно присягнули королю Джону, хоть до последнего хранили верность пропавшему Ричарду, не так ли? - он вежливо придержал дверь, пропуская спутницу вперед, в порядком притихший зал. - Отчего же произошла такая перемена? - Роберт был бы недоволен столь неуместным разговором с переменчивыми сподвижниками, чье настроение менялось чаще, чем направление ветра на замковой крыше. Не то, чтобы Гай на самом деле мечтал уловить единственную правительницу отдаленных земель на откровенной лжи или том, что она могла "подкармливать" с оной руки приспешников Гуда, а с другой - их самих, пара верных прирученных волков...  Должно быть, её такое всерьез веселило. Что же, в такую игру можно играть вдвоем - мужчина ласково улыбнулся затихшей даме, услужливо выдвигая передней кресло, одним взглядом подзывая виночерпия, дабы наполнил миледи Аннабэль кубок.
Они с шерифом могли казаться неотесанными мужланами, подлыми захватчиками трона и приспешниками Сатаны, но сейчас Гай желал всего лишь послушать сбивчивые объяснения хитрой женщины, впервые попавшейся ему в руки, после долгих недель бесплодной переписки.

Она была хитра и изворотлива. Как любая женщина, любая последовательница  Евы. Расчетливая дочь, сестра и будущая жена, мать лордов и сэров – Аннабэль не позволила поймать себя на слове, манерно скривив алые губы в недовольной гримасе. И Гисборн не стал настаивать, примирительно отсалютовав разгневанной леди кубком, и перевел взгляд на веселящийся сброд.
Как же, как же, пускай вино лилось рекой, пускай ряды гостей весьма предсказуемо поредели: кто устремился в таинственно темнеющий сад, подхваченный бурлящим в крови хмелем. Кто кружился в танце, вверив все свое внимание случайному партнеру, испытывая торжественное томление. Людям было все равно за чей счет пировать и веселиться – даже в замке записного злодея каждый будет ожидать волнительных приключений и приятный моментов. А ощущение, что в местном подвале наверняка пытают твоего менее удачливого соседа, только приятно согревает сердце. Злорадство и вера в однодневную, но все-таки вечную любовь.  Порой Гай ловил себя на мысли, что человечество недостойно называться венцом творения. Не говоря о крамольных размышлениях, как же на самом деле выглядел тот бог, по образу которого был создан прародитель его рода? Или это уже последующие поколения выродились, навсегда отступив от пресловутого идеала?
Тихий надменный голосок дамы выдернул рыцаря из невеселых раздумий.
- Все мы играем вверенные роли, миледи, - Гисборн усмехнулся, качнув кубок над потемневшей от времени выскобленной деревянной столешницей.  – Только не говорите, будто бы ждете, что я сейчас польщено разулыбаюсь или произнесу некую выспренную истину, что добро должно быть с кулаками, чтобы быть весьма убедительным? – он неопределенно махнул рукой, кляня себя за излишнюю болтливость. Легкое вино развязывало язык и пробуждало излишнее красноречие.
Виночерпий расценил такой жест по-своему, поспешно наполняя опустевший кубок хозяина.
Подобная исполнительность показалась мужчине довольно-таки странной. Не говоря о том, что прислуга словно бы взбесилась, торопливо снуя между столами с нарочито деловитым видом. Найджелу совсем недавно днем с огнем нельзя было найти «желающих» подавать еду на праздниках, на любом пиру, а тут такое рвение.
Инстинкты подсказывали, что в ближайшее время обязательно произойдет нечто из ряда вон.
Гуд был падок на такие, насквозь театральные эффекты, шут и клоун, что с него взять. Или хитрый лис, беззаботно машущий хвостом перед злобно рычащим псом, точно зная, где кончается крепкая цепь. И предусмотрительно восседал ровно в пяди от этой невидимой границы.
- И как благородного кавалера, - Гай невольно повторил манерные интонации собеседницы, - меня не красит тот факт, что столь прелестная дама все еще не танцует.- здесь, восседая на почетном месте подле шерифа, он был отличной мишенью. И совершенно «безоружный», лишенный возможности вовремя отреагировать на любую сумятицу и провокацию.
- Моя леди? – он услужливо предложил Аннабэль руку. Что же, пусть попробуют застать его врасплох.

Невинный щебет счастливой молодой женщины звучал как будто издалека - Гисборн бережно сжал пальцами вверенную ему хрупкую ладонь, изображая вежливое внимание тем безделицам, что обычно буквально сыпались с губ придворных дам. Врожденное или благоприобретенное кокетство, которое было бессмысленно воспринимать всерьез. Разве что преследуя тем самым весьма неблаговидную цель скоропалительно обзавестись душевным расстройством. Хотя у Гая уже складывалось впечатление, что он невероятно близок к подобному печальному финалу. Протяжная баллада, повествовавшая о печальной любви прекрасной девы и храброго рыцаря, разлученных коварным волшебником. И не менее жестоким проклятьем, оставлявшим им всего лишь зыбкий час на свидание, между вечерней и утренней зарей.
Тот скромный момент, что между восходом и заходом солнца проходила целая ночь, не впечатлила менестреля, пожелавшего остаться неизвестным. Довольствуясь только тем, что безыскусная мелодия распространилась по герцогству Ноттингем И рассудок новоявленного хозяина Локсли спасало хотя бы то, что музыканты исполняли сей славный труд без песенной части. Хотя, судя по подозрительно увлажнившимся глазам некоторых присутствующих леди, все уже успели досконально выучить стихи.
Но вскоре эта пытка кончилась - пары заняли свои места за столами, возвращаясь к прерванному течению ни к чему не обязывающих бесед. Пестрокрылые невесомые мотыльки, безмозглые создания. Гисборн учтиво поклонился своей спутнице,  возвращаясь с ней на возвышение. И смочил губы терпким вином, позабыв о прежней осторожности.
- Это возмутительно! - визгливый голос донесся откуда-то из коридоров, ведущих к зале, с легкостью перекрывая гомон собравшихся гостей. Стражники, до сей поры казавшиеся сонными, как осенние мухи, встрепенулись, бодро наставив на пустой проход обнаженные мечи.
- Идиоты, - прошипел мужчина, поднимаясь на ноги. И ощутил странную слабость, вынудившую опереться о резную спинку стула. - Прошу меня извинить, моя леди. - справившись с собой, Гай поспешно прошел между столами, не сдержавшись и от души шлепнув ближайшего выслуживающегося солдафона по гулко отозвавшемуся шлему. - Меч в ножны, тупоголовый кретин! - рыкнул он, выходя навстречу неведомому врагу.
Низкорослая женщина, мягко говоря, не первой свежести, весьма активно теснившая слабо вякающего Найджела по проходу. Тот слабо пытался её вразумить, взять под локоток и ввести внутрь, как полагалось по правилам этикета, но к его вящему недоумению под ладонью раз за разом оказывалась весьма пышная грудь. И это тоже не добавляло гостьей благодушия.
- Ага, вот он корень всего зла! - восторжествовала она, устремляясь к Гаю. - Очень тонкая шутка, пригласить честную женщину за тридевять земель и даже не потрудиться встретить! Ни одного воина, пешего или конного. Твой хозяин уже научил тебя таким трюкам, наглый мальчишка?
- Мэм? - осторожно начал Гисборн, невольно отшатнувшись от наставленного костистого пальца. Уж слишком она напоминала ведьму, чтобы это было простой случайностью. - С кем имею честь?
- Умно. Но я ожидала большего. Леди Аннабэль из Западного Йорка, ваше предательское высочество. А там, - женщина кивнула в сторону дальней арки, - отирается мой рохля-сын, умудрившийся отравиться из-за несвежего молока. В ваших землях даже коровы с гнильцой. Давай, дылда, веди меня к шерифу. Я не собираюсь задерживаться в этой клоаке дольше положенного. Эй. Гисборн, ты меня слышишь? - рыцарь попытался удержать себя в вертикальном положении, но колени подломились самым предательским образом. Он отшатнулся от недоуменно воззрившейся на него дамы, оглядываясь через плечо. Если Аннабэль тут, то кто тогда там?!
Найти верный ответ по горячим следам ему не удалось. Земля заявила свои права на отравленного Гисборна, неумолимо притягивая его к себе. Каким-то чудом, сжалившееся проведение подсунуло ему под голову мягкую подушку, разразившуюся постепенно стихающими воплями.
Не стоит даже упоминать, те выражения, которыми сыпала уважаемая леди Аннабэль, "принявшая" себе на грудь такой увесистый груз.